Рассказываем о том, каковы сегодня высотные доминанты
города и откуда они взялись. А также о том, что
утрачено, что не построено и, конечно, что вырастет
в ближайшее время.

Замоскворечье и Москва-Сити. Два самых высоких небоскрёба в Сити:
Башня «Восток» (373,7 метра), входящая в комплекс «Федерация», и
Южная башня «Око» (354,2 метра)
Первая круговая фотопанорама Москвы снята в 1867 году
с храма Христа Спасителя. Она напечатана в книге «Москва.
Снимки с видов местностей, храмов, зданий и других
сооружений», выпущенной в 1886-м.

Фотография из книги «Москва. Снимки с видов местностей, храмов,
зданий и других сооружений», 1886 год. ФОТО: wikimedia
Сразу видна высотная доминанта города того времени — Кремль
на Боровицком холме. Там есть и другие, которые сегодня
не сохранились. Но добавилось много нового. Вот как это
происходило.
Текст: Екатерина Волкова
Редактор: Анна Черникова

Вид на Москву с разницей почти в 200 лет. Гравюра 1825 года и
фотография 2012-го. Фото: wikimedia; istockphoto/Mordolff
Высота в Кремле: Москва до двадцатого века
Кстати, это самая большая действующая средневековая крепость
Европы. И по-прежнему доминанта. И с самого начала
была таковой.

Водоосвящение в Москве 6 января 1699 года. Гравюра из книги
«Дневник путешествия в Московию», Иоанн Георг Корб. Фото:
wikimedia
Первое защитное укрепление, из дерева, тут строят
по приказу князя Юрия Долгорукого. Это в 1156 году,
всего через девять лет после того, как Москва упомянута
в летописи. Но деревянный Кремль часто горит
и требует ремонта. Правитель Московского княжества Дмитрий
Донской в середине четырнадцатого века повелит окружить холм
стенами из белого камня. Эта крепость выдержит нашествия
татаро-монголов и литовцев.
В пятнадцатом — шестнадцатом веках крепость вновь
берутся перестраивать, потому что Москве нужен символ, который
продемонстрирует мощь государства. Ведь Москва к этому
времени — центр Руси. Роль символа уготована Кремлю — так
что он начинает обретать знакомый нам облик.
Реконструкцию инициирует князь Иван III, женатый на Софье
Палеолог. Будущая княгиня выросла при итальянском дворе. Благодаря
ей у Руси хорошие отношения с Италией. Зодчих для
нового Кремля зовут именно оттуда. Мы знаем о них
немногое, но имена сохранились. Итальянцев тогда называли
фрязями, а в летописях упоминается, что стены строили
Антон, Марк, Пётр и Алевиз Фрязины. Работы длятся 11 лет.
Из красного кирпича возводят стены и 19 башен,
последней — Кутафью, самую маленькую на тот момент.
В семнадцатом веке наименьшей станет Царская.

Ведута Фёдора Алексеева «Красная площадь в Москве», 1801 год.
Холст, масло. Фото: wikimedia
Первое столетие башни выглядят скорее утилитарно. Значительно
перестроят и украсят их после Смутного времени,
то есть в семнадцатом веке. Родоначальник новой царской
династии, царь Михаил Фёдорович Романов, распорядится надстроить
их шатровыми декоративными навершиями. Первый такой
шатёр — вместе с готическими башенками-пинаклями
и образом Спасителя над въездными воротами — получит
Спасская башня. Та, что сегодня с часами.

Картины Аполлинария Васнецова «Кремль при Иване III» (1921 год) и
«Расцвет Кремля. Всехсвятский мост и Кремль в конце XVII века»
(1901 год). Фото: wikimedia
Кремль — яркий пример того, что Москва всегда
стремилась ввысь. А ещё того, что тут любят сочетать
в себе культуры и традиции со всего мира.
На внешний вид крепости повлияли и древнее зодчество
Новгорода и Пскова, и готическая архитектура Европы,
и средневековые мотивы Италии — именно оттуда зубчатые
«ласточкины хвосты» на стенах и башнях, их ещё
называют мерлонами.

Зубчатые «ласточкины хвосты» на стенах и башнях Кремля. Фото:
istockphoto/Yury Karamanenko
На момент окончания строительства самое высокое сооружение
Кремля — Троицкая башня — только через неё сегодня можно
попасть в Кремль на экскурсии. Её высота
со стороны Александровского сада без учёта звезды, которая
появится в советское время, — 76,35 метра. Однако
первенство она сохраняет недолго: через десять лет внутри
крепостных стен возведут колокольню Ивана Великого. И она
на долгие годы станет самым высоким сооружением города —
и очень значимым. Звоном её колоколов будут оповещать
о военных победах и рождении царского наследника.
А о высоком человеке станут говорить: «Вырос детинушка
с Ивана Великого».

Колокольня Ивана Великого в Кремле. Фото: istockphoto/Dmitry
Potashkin
Авторов у колокольни двое: сперва князь Борис Годунов
приглашает итальянца Бона Фрязина, чтобы тот соорудил огромный храм
и собрал все остальные кремлёвские соборы в единую
композицию. Когда работы близки к завершению, Годунов зовёт
русского зодчего Фёдора Коня надстроить дополнительный ярус
колокольни — иначе низковата.
Высота вокруг Кремля: Москва в начале двадцатого века
В момент выхода альбома «Москва. Снимки с видов
местностей, храмов, зданий и других сооружений» колокольня
Ивана Великого утратила первенство среди высоток Москвы.
В 1860 году её перерастает храм Христа Спасителя
на набережной Москвы-реки. Он построен в честь
победы в Великой отечественной войне 1812 года. Его
высота — 103,5 метра, а вмещал
он до 7200 человек. Храм взорван в 1931-м,
возродился в конце 1990-х и по-прежнему — самое
высокое религиозное сооружение города.

Вид на Большой Каменный мост и храм Христа Спасителя, начало
двадцатого века. Фото: wikimedia
Сейчас бизнес-центры и жилые комплексы легко обходят
по высоте культовую архитектуру. Но любопытно, что самое
высокое жилое строение Москвы на конец девятнадцатого века
было заказано духовенством: в 1879 году на Ильинке
завершают шестиэтажный доходный дом Троицкого
подворья — до 30 метров в высоту. Автор
здания — Пётр Скоморошенко, творивший в духе эклектизма.
В своих постройках он сочетал элементы разных стилей
прошлого — в данном случае Ренессанса
и псевдорусского.

Доходный дом Троицкого подворья сегодня и на рекламе парфюмерного
магазина в девятнадцатом веке. Фото: wikimedia/Екатерина
Борисова
В первое десятилетие двадцатого века Москва обрастает
доходными домами: к 1917 году «доходники» составляют 40%
всей недвижимости в городе. Они выше и больше тех
построек, в которых привыкли жить москвичи. Связано это
не только с ростом населения,
но и с развитием технологий. Теперь с комфортом
можно жить выше второго-третьего этажа: в домах устраивают
канализацию, отопление, водопровод, а в некоторых случаях
даже проводят электричество и лифты. Меняется
и технология строительства: у зданий теперь металлические
каркасы, перекрытия делают из бетона, а над огромными
многоэтажными атриумами вырастают стеклянные купола.
Известное всем сегодня название высотных строений —
небоскрёб. Однако поначалу в России использовалось слово
«тучерез». Первый из них — 35-метровый доходный Дом
Афремова — построен в 1905 году. Заказчик
обратился к архитектору Осипу Шишковскому с просьбой
о «здании высоком, доселе невиданном». Шишковскому это
удалось — Чехов пишет о проекте как о «предвестии
будущей русской и всечеловеческой культуры, не только
духовной, но даже и внешней».

Дом Афремова вскоре после завершения строительства в 1905-м. Фото:
wikimedia/past84_e1
Но гораздо более известный «предвестник будущего» —
другой тучерез: здание по адресу Большой Гнездниковский
переулок, 10, с садом на крыше и рельефом-картушем
Владимира Фаворского в верхней части фасада. Оно сегодня
спрятано во дворах между Тверской улицей и Тверским
бульваром. Когда немецкий архитектор Эрнст-Рихард Нирнзее
в 1912 году пришёл утверждать свой проект, московская комиссия
долго не хотела разрешать строительство — слишком
несбыточной выглядела идея о 40-метровом гиганте. Однако
в итоге он подобрал аргументы. А тучерез так
и вошёл в историю под его именем — Дом
Нирнзее.

Дом Нирнзее. Фото: wikimedia/Argumentumadabsurdum
Высота авангарда: Москва в 1920-х
Сейчас только три сооружения в Москве превышают высоту
350 метров: башни «Око» и «Федерация» («Восток»)
в Москве-Сити и Останкинская башня.
А до начала 2000-х телебашня и вовсе одна парила над
облаками. Ближайшее по высоте строение, Главное здание МГУ
на Воробьёвых горах, было в два раза ниже. А ведь
всё могло сложиться иначе: Шуховская башня, которая выросла
на юго-западе Москвы в 1922 году, по проекту
должна была достигать 350 метров.

Главное здание Московского государственного университета на
Воробьёвых горах. Фото: istockphoto/Mordolff
За эту работу инженер Владимир Шухов получил неофициальное
звание «русского Эйфеля». Собственно, именно с Эйфелевой
башней собирались поспорить Советы. Московское сооружение
рассчитали превосходящим парижское на 15 метров
и почти в 3,5 раза легче: 2200 тонн против 7300. Однако
из-за экономии средств строительство останавливают на отметке
160 метров. И всё равно это чудо технической мысли: Шухов
разработал принципиально новую гиперболоидную конструкцию, которая
требовала куда меньше металла и держалась лишь за счёт
собственного веса.
Впоследствии его изобретения легли в основу многих высотных
сооружений по всему миру. В 2000-е методы русского
инженера использовали при возведении 610-метровой телебашни
в китайском Гуанчжоу. Влияние Шухова признаёт и звезда
архитектурного стиля хай-тек Норман Фостер.

Шуховская башня. Слева направо: повреждённая конструкция из-за
аварии в ходе строительных работ в 1921-м, проект высотой
350 метров, вид изнутри в наши дни. Фото:
wikimedia/Lite
Шуховская башня — известный символ авангарда, направления,
которое в двадцатом веке одно из ведущих не только
в России, но и во всём мире. Это
функциональная, наполненная светом архитектура, очищенная
от традиций, а значит, и от условностей
прошлого. Правда, в целом творения авангарда редко стремятся
вверх: архитекторы больше тяготеют к горизонтали.

Проект горизонтальной высотки на площади у Никитских ворот, 1925
год. Фото: wikimedia
Например, в 1926 году конструктивист Эль Лисицкий публикует
работу «Серия небоскрёбов для Москвы» и предлагает
поставить восемь архитектурных доминант на пересечении
Бульварного кольца и радиальных улиц. Это так называемые
горизонтальные высотки. Форма зданий давала максимум полезной
площади при минимальной опоре, что архитектор считал более
естественным. Ведь так люди перемещаются не по вертикали,
а вдоль поверхности Земли. Проект остался
на бумаге — как и многие другие разработки того
времени.

Проект коммунального дома Николая Ладовского, 1920-е. Фото:
wikimedia
А ведь свои высотные проекты предлагали многие мэтры
авангардистской архитектуры: Владимир Кринский, Николай Ладовский,
Иван Леонидов, Константин Мельников и Яков Чернихов. Однако
экономика и строительные возможности Советского союза тогда
не были рассчитаны на реализацию их идей. Реальность
была куда скромнее, чем хотелось Леонидову и его коллегам.
«Первым советским небоскрёбом» считают проект Николая Струкова,
законченный в 1925-м. Это девятиэтажное здание
Моссельпрома в окрестностях Тверского бульвара.

Дом Моссельпрома на углу Калашного и Нижнего Кисловского переулков
чем-то напоминает готический замок. Фото: wikimedia/Ludvig14
С помощью ярких росписей на фасаде здания трест
Моссельпром рекламировал свою продукцию: конфеты «Мишка косолапый»,
молоко и пиво «Друг желудка», папиросы «Герцеговина Флор».
Рядом был начертан слоган, придуманный Владимиром Маяковским:
«Нигде кроме, как в Моссельпроме». Сейчас восьмиэтажное
сооружение практически не выделяется в застройке Москвы.
Но, именно тогда, в период НЭПа, слово тучерез сменяется
актуальным и поныне небоскрёбом.
В 1930-е Иван Леонидов
спроектировал одно из самых смелых зданий своей эпохи —
Наркомтяжпром. Громадина из стекла и стали должна была
вырасти прямо на Красной площади, затмив башни Кремля.
Её высоту по чертежам можно оценить примерно
в 200 метров. Самое удивительное, что так
и не реализованный проект с его сплошным остеклением
и обтекаемыми формами до сих пор смотрится вполне
современно — будто создан вчера, а не сто лет назад.
Ведь в ту эпоху небоскрёбы выглядели иначе, чем
у Леонидова: со множеством декора и внушительными
стенами. Архитектор словно увидел будущее.
Высота для жизни: Москва 1930-х
Примерно в половине московских высоток сегодня есть
квартиры и апартаменты. И если в двадцатом веке
здания чётко делились функционально на жилые и офисные,
то теперь разные типы помещений часто соседствуют. Жильё есть
в большинстве башен Москвы-Сити — причём чем выше
квартира, тем выше и престиж. Дальше всего от земли
пентхаус на 95-м этаже в башне «Федерация» —
на высоте более 350 метров. В безоблачную погоду
оттуда видно ещё одного гиганта, в котором можно
пожить, — 264-метровый «Триумф-Палас», созданный
в 2000-е в подражание сталинским высоткам. Следом
в высотно-жилищном рейтинге идёт Дом
на Мосфильмовской, также построенный в 2000-е, —
213 метров и 53 этажа.

Жилой комплекс «Триумф-Палас» на Ленинградском шоссе. Фото:
wikimedia/A.Savin
Сама идея элитного жилья на высоте возникла не так
давно — и благодаря тому, что в конце девятнадцатого
века в домах начинают использовать безопасные пассажирские
лифты, системы вентиляции и насосов. Первый советский элитный
комплекс высотой в 9–11 этажей появляется на излёте
авангарда в конце 1920-х. Это Дом
на набережной.

Дом на набережной — первый советский элитный жилой комплекс. Фото:
wikimedia/Ludvig14
Он вырастает напротив Кремля в 1931 году. Проект
Бориса Иофана так стали называть после выхода в 1976 году
одноимённого романа Юрия Трифонова. Его второе, менее
распространённое имя, — Дом правительства
на 505 квартир. Он останется самым большим зданием
Москвы до начала 1950-х.

Строительство Дома на набережной, 1930 год. Фото: wikimedia
Дом растянут поперёк острова Балчуг напротив Болотной площади.
Комплекс строили для советской политической элиты. Он обладал
множеством удобств, доступным только его обитателям: собственным
спортзалом, детским садом на крыше, столовой и клубом.
За комфорт они заплатят страшную цену: более 700 жителей дома
в годы Большого террора будут репрессированы.

Строительство Дома на набережной, 1930 год. Фото: wikimedia
В 1931-м, одновременно с завершением Дома
на набережной, на противоположном от него берегу
Москвы-реки взрывают храм Христа Спасителя —
а на его месте собираются возвести ещё одного гиганта.
Объявлен конкурс на проект Дворца Советов. С этого
начинается новая глава в истории не только московской,
но и всей советской высотной архитектуры.
В конкурсе на объект участвуют многие архитекторы
авангарда, а ещё мировая звезда модернизма Ле Корбюзье.
Но выбирают в 1933 году неоклассический проект Бориса
Иофана. Для архитекторов это явный сигнал о том, что началась
борьба с «неправильными» влияниями, в том числе
с авангардной архитектурой. После 1930-х ни Мельников,
ни Леонидов, ни другие мастера эпохи НЭПа ничего
не строят. А все творческие организации в 1932 году
слиты в единый подконтрольный власти орган — Союз
архитекторов. Его членам предписано перейти к «освоению
классического наследия»: не выдумывать принципиально нового,
а брать всё лучшее из прошлого и адаптировать под
советские реалии. И вот уже здания начинают походить
на дворцы, а их фасады украшают скульптуры наподобие
античных статуй.
Культ высоты: сталинская Москва

«Новая Москва», Юрий Пименов, 1937-й. Фото: wikimedia
В Третьяковской галерее на Крымском валу в зале
№ 15 висит работа Юрия Пименова «Новая Москва». Картина
написана в 1937 году. В ней отражена целая эпоха,
когда город снова стремительно меняется. На картине девушка
за рулём автомобиля. Она едет по Третьяковскому проезду
в сторону Моховой улицы — там уже возвели одну
из самых высоких довоенных построек — здание Совета труда
и обороны, сегодня это Госдума.

Госдума на советской почтовой марке, 1939 год. Фото: wikimedia
Известно, что архитектор Аркадий Лангман согласовывал высоту
с другим массивным объектом, который строился прямо
напротив, — гостиницей «Москва». Тогда это была
гостиница Моссовета.
Через год после создания
картины Пименова снимается фильм с таким же
названием — «Новая Москва». В нём режиссёр Александр
Медведкин демонстрирует работы на соседней улице
Горького — бывшей Тверской. Улицу расширили более чем
на 40 метров. Большую часть исторических зданий, которые
этому мешали, снесли. Постройки, которые, по мнению властей,
представляли архитектурную ценность, поместили на рельсы
и сдвинули вглубь дворов. Их место занял ансамбль
«сталинок» с мерными ритмами фасадов и гигантскими
арками. Получилась образцовая улица —
и по её подобию затем проектируют Кутузовский
и Ленинский проспекты, проспект Мира и другие городские
артерии.
И всё же главные архитектурные символы того
времени — симметричные, богато украшенные здания
с башнями и шпилями. Если не обращать внимания
на современные Alcon Tower и «Триумф-Палас»
на Ленинградском проспекте, и «Оружейный» на Садовом
кольце, то это явные маркеры сталинской эпохи
в современной панораме Москвы. Одно из первых таких
сооружений вырастает в конце 1930-х и своим появлением
обязано строительству канала Москва — Волга — позднее его
назовут каналом имени Москвы. Пассажирские суда, пройдя
по каналу, причаливали у Северного речного вокзала
с 27-метровым шпилем и часовой башней. На протяжении
двух десятилетий сталинской эпохи подобная архитектура множится
и прибавляет в высоте.

Здание Северного речного вокзала с 27-метровым шпилем и часовой
башней, 1937 год. Фото: wikimedia
Сейчас с нового колеса обозрения «Солнце Москвы»
отлично просматривается один из эпицентров сталинской
застройки — Выставка достижений народного хозяйства.
В 1939 году там появился башенный павильон Дмитрия Чечулина
«Московская, Рязанская и Тульская области», позднее —
«Зерно». После Великой отечественной войны, когда выставку решили
сделать постоянной и существенно перестроили, павильон,
по проекту всё того же Чечулина, увенчали золотым шпилем
с рубиновой звездой.

Колесо обозрения «Солнце Москвы» позволяет взглянуть на столицу и
все её доминанты с непривычного ракурса. Фото: wikimedia/mos.ru
С того же времени посетителей ВДНХ встречает массивная
арка Центрального входа и одно из главных сооружений
выставки — павильон № 1 «Центральный»
по проекту архитектора Георгия Щуко. Высота «Центрального»
вместе со шпилем составляет 97 метров. До 1967 года
это было самое высокое сооружение выставки, и затмить его
смогла только установленная на центральной площади ракета
и колесо обозрения.
Одновременно с открытием павильона «Зерно» в 1939-м
закладывают фундамент ещё одного крупного проекта Чечулина:
гостиницы на пересечении Садового кольца и Тверской
улицы. Её задумывали как часть Главного управления лагерей
НКВД, однако после Второй мировой войны предназначение меняется.
Революция Мао в Китае в 1949 году даёт повод для нового
смысла и нейминга — гостиница «Пекин».
Олицетворением дружбы советского и китайского народов тоже
становится постройка с симметричной башней, шпилем
и часами.

Триумфальная площадь и гостиница «Пекин». Фото:
wikimedia/Vyacheslav Argenberg
Чуть дальше по Садовому к 1956 году вырастает ещё одна
башня-сталинка, связанная с НКВД, — ведомственный
жилой дом на Смоленской площади. Городская легенда
гласит, что первоначально на возведение башни средств
не выделили. И тогда архитектор Иван Жолтовский оплатил
работы из своего кармана.
Ансамбли послевоенных сталинок и сейчас занимают заметное
место на панораме Москвы, а до строительного бума
2000-х определяли облик города. Самые грандиозные символы
преобразований — высотки, известные как «семь
сестёр».
Первоначально планировали построить девять таких зданий. Первое
и самое высокое, Дворец Советов, начинают возводить ещё
до войны на месте снесённого храма Христа Спасителя. Оно
должно стать постаментом гигантского памятника Ленину
и одновременно — демонстрацией сил и возможностей
страны победившего социализма.
В ознаменование победы 1945 года Дворцу решено добавить
«огранку» из ещё восьми высоток. Их расположение очень
напоминает схему размещения «горизонтальных небоскрёбов», которую
в предыдущую авангардистскую эпоху предлагал Эль Лисицкий.
Разница в том, что Лисицкий выбрал восемь точек
на Бульварном кольце, а послевоенные высотки
в основном привязаны к Садовому, куда к тому времени
отодвинулась граница городского центра.

План Москвы с восемью высотными зданиями и Дворцом Советов (5),
1930-е годы. Фото: wikimedia
Закладку первых камней в 1947 году приурочили
к 800-летию Москвы. В проектах использован опыт, который
архитекторы получили в командировках в США в 1930-е.
Они ездили смотреть, как строят небоскрёбы на стальных
каркасах и со множеством декоративных элементов. Заодно
запомнили, что верхние этажи делают в форме башен
и пирамид. Эту моду ввёл господствующий стиль ар-деко,
а ещё рекомендовало постановление о зонировании Нью-Йорка
1916 года. Оно предписывало возводить высотки сужающимися
к вершине, чтобы дать доступ на улицы солнечному
свету.
Так что неудивительно, что, например, Министерство
иностранных дел архитектора Владимира Гельфрейха внешне
напоминает нью-йоркскую застройку начала двадцатого века. Иногда
этому проекту даже приписывают сходство с Вулворт-билдинг
на Манхэттене.
Хотя вот гостиница «Ленинградская» на площади трёх
вокзалов, напротив, напоминает башню Кремля,
а в интерьерах архитекторы Леонид Поляков
и Александр Борецкий заимствовали мотивы древнерусского
зодчества. И в других зданиях заметны заимствования
из русской национальной традиции: шатровые крыши
и росписи внутренних стен. Это тоже не случайно:
у сталинской власти был запрос на «русификацию» парадной
государственной архитектуры.

Гостиница «Ленинградская». Фото: wikimedia/Sergey Norin
Высотки вырастают на панораме Москвы очень быстро. Первые
две, на Котельнической набережной и площади Красные
ворота, закончены всего через пять-шесть лет, в 1952-м
и 1953-м годах. Последняя — гостиница «Украина»
на Кутузовском проспекте, завершена уже после смерти Иосифа
Сталина — в 1957-м.
В двух из восьми проектов участвует автор «Пекина»
Дмитрий Чечулин. Он работает над котельнической
высоткой, — и ей уготована судьба самого элитного
послевоенного дома Москвы. И разрабатывает административный
комплекс в Зарядье — на проектной графике
заметно схожий с павильоном «Зерно» на ВДНХ.
Но он так и не будет построен.
Наступает хрущёвская эпоха «борьбы с излишествами», уже
на стадии фундамента архитектору приходится существенно
переработать проект и превратить его в гостиницу
«Россия». Потом отель снесут и разобьют на его месте парк
«Зарядье».

Проект административного комплекса в Зарядье. На его фундаменте
возведут гостиницу «Россия», а в 2010-м ее снесут и откроют на этом
месте парк «Зарядье». Фото: wikimedia
Не закончат и главную сталинскую утопию — Дворец
Советов. В 1956–1958 годах проведут новый большой конкурс,
сменят место — перенесут на юго-запад.
Но в конце концов проект свернут — архитекторам
нужно будет строить совсем другое.

Дворец Советов: визуализация здания и схема установки статуи
Владимира Ленина. Фото: wikimedia
Высота без излишеств: хрущёвская Москва
Между двумя сталинскими высотками, гостиницей «Украина»
и домом на Кудринской площади возвышается одна
из главных городских доминант поздней хрущёвской эпохи —
лаконичная стеклянная башня Союза экономической взаимопомощи
(СЭВ). За ним, если смотреть от «Украины»,
выстраивается весь ансамбль Нового Арбата. Его формируют
в 1962–1968 годах — тогда он назывался проспектом
Калинина.

Гостиница «Украина» и здание СЭВ в процессе строительства, 1970
год. Фото: wikimedia/Andris Malygin
За СЭВ и Садовым кольцом сегодня высится гряда
зданий-гигантов, они ярко подсвечены в ночное время.
В советские годы их украшали иллюминацией
к праздникам, сегодня они практически всегда работают как
огромные экраны. Одну сторону Нового Арбата занимают пять жилых
24-этажных домов, большой кинотеатр «Октябрь» и Московский дом
книги. Другую сторону — четыре административных высотки,
которые из-за формы получили прозвище «книжки». Их объединяет
общий двухэтажный корпус с ресторанами, кафе
и магазинами — именно здесь находился универмаг
«Москвичка», в советские годы любимый многими
за дефицитные товары. Вдоль зданий тянется просторный
променад, а под землёй прямо под ним спрятан тоннель для
грузового транспорта — единая магистраль, которая облегчала
доставку товаров в здешние магазины.
Здание СЭВ — тоже «книжка», но другая: с более
плавными изгибами «страниц» и цилиндрическим объёмом
конференц-зала на первом плане. Она выше остальных построек
и в первые десятилетия включала спиралевидный пандус,
по которому можно было заехать в гараж на крыше
второго этажа. Организации, по заказу которой построили этот
проект, давно не существует: Союз экономической взаимопомощи
прекратил существование одновременно с СССР в 1991-м.
Сейчас здание принадлежит правительству Москвы.
Советский теоретик архитектуры Михаил Бархин скажет, что Новый
Арбат в его завершённом виде — это улица «острая
по архитектуре и смелая по радикальности решения,
столичная по размаху и масштабу». Однако из-за явного
контраста с заповедными старинными окрестностями
и слишком уж нарочито торчащих высоток москвичи придумают
ему куда менее благозвучное прозвище — «вставная челюсть».

Дома-книжки на Новом Арбате. Фото: wikimedia/Иван Крылов
Но это всё потом, а сначала в ноябре 1955 года
выходит постановление «О борьбе с излишествами
в проектировании и строительстве». И отныне
дворцы — не перегруженные лепниной и скульптурами
ансамбли, а распластанные по земле невесомые «стекляшки»,
наполненные светом и воздухом. В качестве декора —
разве что мозаика и лаконичные рельефы. По этим канонам
к 1961 году в Кремле возводят Дворец съездов,
а к 1962-му на Воробьёвых (тогда Ленинских)
горах — Дворец пионеров, он, кстати, получит первую
архитектурную премию СССР.
Но было бы неправильно говорить, что архитектура
хрущёвской оттепели возникла только из желания сделать
строительство более экономичным и рациональным, а также
провести черту под сталинской эпохой. Этот период в советской
истории отмечен торжеством науки, началом космической эры
и верой в прогресс. Архитекторы не были исключением:
они стремились использовать новейшие экспериментальные материалы
и привносили в проекты футуристические мотивы.
Вот почему по сей день одним из самых значимых
сооружений Москвы остаётся 533-метровая телевышка, которую
строили с 1960-го. С флагштоком позднее она достигла
высоты в 540,1 метра. И сегодня она выше всех
построек в Европе, а первые девять лет была самым высоким
сооружением в мире.

Останкинская телебашня. Фото: istockphoto/SerrNovik
Высота мысли: космическая Москва
Башню сначала думали возвести на Ленинских горах.
Но затем там решают создать «Пантеон» — так
и не реализованный «Памятник вечной славы великих людей
Советской страны». В том же месте — и примерно
в те же годы — задумывают монумент Покорителям
космоса. Но в итоге и башня, и монумент
определены в Останкино на северо-восток Москвы —
хотя роднит их не только география. Они обе полны
космических отсылок, причём как буквальных, так и скрытых.

Монумент Покорителям космоса. Фото: istockphoto/Vizerskaya
Сверкающая 107-метровая дуга монумента символизирует взлёт
ракеты. А сделана она из титана — прочного металла,
который из-за дороговизны применяют преимущественно в авиации,
а не в скульптуре. Останкинская башня благодаря
окнам-иллюминаторам тоже напоминает ракету. Строить её начали
в 1960-м, когда шла подготовка к первому запуску человека
в космос. Кстати, круглые замкнутые коридоры технических
этажей телевышки режиссёр Андрей Тарковский использовал
в фильме «Солярис», чтобы создать атмосферу инопланетной
станции.

Останкинская телебашня и бизнес-центр «Оружейный». Фото:
istockphoto/Kyrylo Neiezhmakov
Комплекс телецентра сегодня вытянут вдоль улицы Академика
Королёва — у учёного сначала была в этих местах
дача, а потом он и другие ракетостроители жили
в возведённых для них домах на 3-й Останкинской улице.
Рядом Звёздный бульвар, Аллея Космонавтов и улицы в честь
учёных-ракетчиков Фридриха Цандера и Юрия Кондратюка.
Кондратюк погиб задолго до появления башни —
в 1942 году. Однако при жизни он сыграл большую роль
в её появлении. В 1930-е учёный разрабатывал
конструкцию ветряков на горе Ай-Петри в Крыму. Его
исследования легли в основу проекта Останкинской
телевышки — её автор, инженер Николай Никитин, был
у Кондратюка помощником.
Телевышка уникальна по техническим решениям. Первоначально
её планировали из металлоконструкций —
по аналогии с другими подобными сооружениями, такими как
башня в Санкт-Петербурге. Но благодаря Кондратюку
и Никитину она бетонная и полая, внутри натянуты 149
стальных тросов, за счёт которых она балансирует
на ветру. Для нереализованных ветряков Ай-Петри Кондратюк
предлагал именно такое решение.
Ну а титановый памятник на космическую тему
недалеко от Воробьёвых гор всё же появился, хоть
и на полтора десятилетия позже — в 1980-м. Это
42-метровая стела с фигурой Юрия Гагарина —
в центре площади его имени.

Памятник космонавту Юрию Гагарину на Ленинском проспекте. Фото:
unsplash/alex-zarubi
Первый советский космонавт стоит на высоком ребристом
постаменте. Руки раскинуты, голова гордо поднята — вот-вот
взмоет в стратосферу. Однажды ему даже удалось преодолеть
тяжесть титана: в 2011 году художник Игорь Сайфуллин,
представитель «Творческого разъединения Кое l Кто»,
с помощью видеомэппинга устроил художественную акцию
и запустил статую в космос. Кое-кто даже
перепугался — настолько убедительно это выглядело.

Скульптор Павел Бондаренко учитывал, что на космонавта будут
смотреть снизу. Поэтому с других ракурсов лицо не слишком
узнаваемо. Фото: Юлия Логинова/t.me/RussiaRestorationCommunity
В момент открытия памятника Гагарину рядом уже вовсю
строится один из самых крупных московских проектов тех
лет — 22-этажное здание Президиума академии наук. Крышу
Президиума венчают золотые короны — архитектор Юрий Платонов
придумал их, чтобы скрыть технические системы и придать
постройке законченный вид. Но москвичи трактовали его
архитектурный ход совсем иначе и сегодня объект известен как
«Золотые мозги».

Здание Президиума Российской академии наук на Ленинском проспекте.
Фото: wikimedia/A.Savin
Ансамбль внутри поражает люстрами-«молекулами» из редких
сплавов и сохранившейся системой пылеудаления — как
в сталинских высотках: здание пронизано трубопроводами
с мощными насосами, к которым через специальный разъём
в стене можно подключить шланг, чтобы собрать пыль
в помещении через этот «общий пылесос».

Золотые короны с часами на здании Президиума РАН. Фото:
wikimedia/Андрей Ю.
Столичная высота: наши дни
В декабре 2022 года московские власти разрешили строить
в Москве-Сити 80-этажное 400-метровое здание сложной
динамичной формы. Проект, пока безымянный, претендует
на звание самого высокого в городе. Сроки исполнения
крайне сжатые: до 2030 года.
Кстати, как раз с Президиума РАН, который по-прежнему
доминирует в застройке этой части Москвы, — лучший вид
на Сити сегодня. За прошедшие тридцать лет тут вырос
целый лес из стекла и металла: трёхчастная офисная «Башня
на Набережной», масштабный корпус которой взмывает
на 268 метров; «Федерация», поделённая
на 242-метровый «Запад» и 374-метровый «Восток»,
до 2019 года самое высокое здание в Европе — потом
её обогнал петербургский «Лахта-Центр».

Вид на Москву-Сити с Кутузовского проспекта. Фото:
istockphoto/Vladislav Zolotov
А всего в списке из 44 самых высоких зданий
Европы числится 19 московских высоток,
17 из которых — в Москве-Сити:
от 238-метровой «Империи» до 354-метровой южной башни
комплекса «ОКО», которая уступает по высоте только
«Федерации». (На последнем, 85-м, этаже небоскрёба находится
смотровая площадка — самая высокая в Европе.)
Сегодня мало какой ещё район Москвы столь масштабно влияет
на городскую и культурную жизнь. В высотках
проживает более 10 000 человек, а ежедневная
посещаемость офисов, магазинов и развлекательных
пространств — свыше 170 000 человек. Район Сити
выступил фоном для фильмов «Духless», «Чёрная молния», «Крепкий
орешек 5», «Хардкор» и множества сериалов и клипов.
Тут есть наземная станция Московского центрального кольца (МЦК)
и три подземные станции метро, встроенные в систему
переходов между башнями.
Очень может быть, что при
мэре Юрии Лужкове к этому разнообразию транспорта
прибавилась бы стоянка дирижаблей — он всерьёз
рассматривал идею использовать эти летательные аппараты как
общественный транспорт — в стремлении победить
пробки.
А началось всё на излёте СССР. Идея построить высотный
деловой комплекс возле Пресни возникла в 1991-м, работы
стартовали через пять лет. Их инициировал архитектор Борис
Тхор. Вместе с Михаилом Посохиным, одним из авторов
застройки Нового Арбата, Тхор едет в США — перенимать
опыт высотного строительства. Вернувшись в Москву,
он загорается идеей подарить городу собственный Манхэттен.
Архитектор представляет проект мэру Москвы Юрию Лужкову —
и тот его одобряет.

Возведение первых небоскрёбов Москвы-Сити, 2007 год. Фото:
wikimedia/Israeli
Создание Сити походило
на вавилонское столпотворение: в нём участвовали
архитекторы и строители со всех концов земли. «Империю»
и «Город столиц» возводила крупная американская фирма NBBJ,
«Евразию» — ещё одни американцы, Swanke Hayden и Connell
Architects, «Башню на набережной» — турецкое
архитектурное бюро Enka. Норман Фостер, звезда мировой архитектуры
и рыцарь британской короны, проектировал башню «Россия»,
однако из-за финансового кризиса 2008 года ничего
не получилось.
Российские звёзды в Сити
тоже отметились: Михаил Посохин-младший, сын советского архитектора
Михаила Посохина, — автор золотистой башни «Меркурий» вместе
с американским специалистом в области высотного
строительства Фрэнком Уильямсом, которого потом сменил голландец
Эрик ван Эгераат. Сергей Чобан, немецко-русский архитектор, лауреат
множества премий, работал над «Федерацией».

Работы в Москве-Сити, 2007 год. Фото: wikimedia
Однако при строительстве в последующие годы допущено немало
промахов. Проект получился совсем не таким, каким его задумал
Тхор в 1991-м: на планах видно, что в самом центре
комплекса должен был появиться большой парк. Но вместо зелёной
прогулочной зоны построили торговый комплекс «Афимолл»,
а пешеходам будто бы совсем не осталось места.
Сменивший в 2010-м Юрия Лужкова Сергей Собянин говорит про
Сити как про «градостроительную ошибку» — имея в виду
отступления от первоначального проекта. Сейчас среду пытаются
«очеловечить», закрыв некоторую часть дорог для автотранспорта.
Однако до конца исправить ошибки пока не удаётся.
И зимой здесь вдвойне неуютно — между высотками свистит
пронизывающий ветер. Но планов много, так что шансов что-то
исправить тоже.
В ближайшие десятилетия территория за счёт поглощения
бывших промзон увеличится в несколько раз —
до 10 квадратных километров. Здесь соорудят жилой
комплекс «Райская жизнь», гостиницу, которая ещё не обрела
название, и множество других высотных объектов. Основной район
Москвы-Сити, который сегодня включает тринадцать зданий,
в ближайшие годы помимо 400-метровой высотки обретёт ещё
девять небоскрёбов: три из них сейчас в стадии
проектирования, а шесть уже строятся.

Проект пока безымянного 400-метрового небоскрёба в Москве-Сити.
Фото: предоставлено пресс-службой
Сити — главный московский символ эпохи нарождающегося
капитализма. Тут воплощены жизненные ориентиры многих
современников: работа в аккуратном стильном офисе
и квартира с прозрачными стенами
и головокружительным видом на город.

Вид на Москву-Сити и пешеходный мост с набережной Тараса Шевченко.
Фото: istockphoto/Andrey Danilovich
До 2000-х территория Сити выглядела совсем иначе. Этот
район с неофициальным названием «Камушки» занимали приземистые
бараки. Ещё раньше здесь располагались Дорогомиловские каменоломни,
которые забросили больше века назад. Именно здесь добывали камень
для и ныне одной из доминант города — храма Христа
Спасителя.
История замкнулась — Москва вообще любит кольца. Больше
любит разве что высоту.
Вопросы, советы и отзывы пользователей
Напишите комментарий