Как археологи работают с разными материалами

29 марта 2023

Город обычно строился у источника питьевой воды — то есть на реке или у озера. Ещё было желательно выбрать удобное место для защиты, то есть идеальный русский город строился или на излучине, или на месте слияния двух рек, или же начинался со скалы около водоёма. Дальше люди начинали менять рельеф вокруг. Сначала расчищались поля и срубался лес, потом мелкие овражки, болотца и другие неудобья засыпались мусором или грунтом.

Под Тулой, например, это означало, что очень много небольших источников воды уходили под землю и начинали увлажнять грунт, что было хорошо для урожая. И для археологов. Потому что любая органика очень хорошо сохраняется во влажной среде: кожа, дерево, ткань, кость, береста — всё это без доступа воздуха отлично может лежать веками. В итоге можно даже достать целый сапог: правда, его надо вырезать из земли вместе с пластом почвы, а потом сразу же положить в стабилизирующий состав, иначе на воздухе он очень быстро превратится в тыкву. Так, например, нашли кожаную кузнечную перчатку и войлочную шапку восемнадцатого века, много верёвок, лаптей, дерева.

Но, конечно, больше всего находок — это древесный тлен или уголь. От каждого дома или крепости остаётся след из них, и во время раскопок можно понять, где и что стояло. Причём если культурный слой большой (как в городах), то под одним домом можно найти следы предыдущего и так далее — на несколько веков назад. В итоге по следам дерева можно почти полностью восстановить генплан поселения и даже аналоги планов БТИ для отдельных домов и проследить, как всё это менялось со временем.

Если попадается интересная деревянная находка, то важно, чтобы она не потрескалась на воздухе. Для этого находку доставляют сразу в нескольких пакетах в ящике с прилегающей крышкой, а потом аккуратно чистят и пропитывают полиэтиленгликолем. Задача — убрать воду и заменить её на консервант. Иногда приходится вымораживать влагу, иногда достаточно просто пропитки. Всё это делается аккуратно и медленно, в несколько этапов. В Туле находили большие деревянные трубы со старинного завода и восстанавливали деревянный шомпол — его удалось сохранить без деформации и без разрывов поверхности.

Часто попадается металл. В Туле очень много сабельных перекрестий в местах сражений. Сами режущие поверхности, как правило, ржавеют и превращаются в труху, а вот более массивные части сохраняются. Сохранность металла очень сильно зависит от состава почвы и состава металла: что-то может почти исчезнуть за 50 лет, а в другом месте такой же предмет будет лежать несколько тысяч лет. В песчаной почве металл хранится хуже, в суглинистой — лучше. Если сверху сельскохозяйственные земли, то металлу достанется от химических удобрений, а если, например, лес — то он будет лежать дольше.

Теперь представьте, что археологи нашли древнерусский топор. Предположим, очень повезло, и он лежал не ржавея. Даже на хорошо сохранившемся предмете в таких условиях будут поверхностные загрязнения, отпечатки травы, если это горело — специфические окислы, могут остаться даже металлизированные угольки. Находку первым делом фотографируют с линейками, а дальше решают, что делать.

Вообще, можно либо просто поместить на хранение, либо законсервировать, либо попытаться реставрировать. Реставрация чаще всего нужна для музея, чтобы вы видели не контуры топора, в которых сложно его узнать, а то, как он действительно выглядел. Консервация — это способ сохранить ценную находку для тех, кто будет работать с ней дальше. За некоторые вещи археологи просто не берутся: например, если это что-то очень ценное и интересное вроде берестяной грамоты, которая сразу рассыпется при контакте с воздухом, имеет смысл подождать появления технологий, которые позволят узнать, что там написано, не расчищая её. Например, медицинские КТ-сканеры поменяли очень многое в своё время. Соответственно, каждый раз у вас есть выбор: пробовать что-то сделать с находкой, рискуя её повредить — или же отложить на потом. Иногда на 20, иногда на 50 лет, иногда непонятно насколько.

Но мы решаем расчищать поверхность топора. Берём микроскоп и начинаем чистить один из участков, чтобы просто понять, насколько глубоко ушли окислы. Дальше можно пробовать очищать поверхность химически. Лучше всего подходит ортофосфорная кислота, а самый доступный её источник находится в ближайшем продуктовом — это кола. Теперь добрая.

Ещё археологи втыкают разные тонкие предметы в яблоки либо пользуются специальными наборами реагентов. Для снятия органики используются ультразвуковые карандаши. Ещё бормашины, разный ударный инструмент, щётки. У специалиста, работающего с металлом, боров бывают под сотню, разной формы, с разным напылением и из разных сплавов, плюс обязательно микроскоп, лупы и много разных ковырялок из тонкой проволоки. Из ювелирного инструмента делаются шаберы для расчистки поверхности.

У реставратора может быть, например, 35 предметов с раскопа. Простые вещи вроде конской упряжи, древнерусских ножей, кучи подков семнадцатого века он сделает быстро. Котлы уже тяжелее, а вот мечи — это надолго. Монета восемнадцатого века расчищается с сохранением патины за 1–2 рабочих дня, а потом консервируется. А вот римские монеты, которые попали под Тулу, реставратор потихоньку обрабатывает уже второй год, потому что на них очень много солей и окислов, причём окислы лежат в несколько слоёв, они разные по цвету и составу.

Как правило, после этого получается металлическое ядро, то есть довольно-таки фрагментарный предмет. Предположим, нам повезло с топором, и оксидов было не очень много — но он теперь весь в полукруглых дырках от них. Реставратор дальше зальёт их полимерными мастиками, чтобы восстановить гладкую форму, — примерно как заделывают вмятины на машине, только под микроскопом. От реставратора зависит, как он «вылечит» те условные 10 болезней, которыми «переболел» предмет. А от оформителя выставки зависит, как предмет будет лежать: правильным светом и правильной позицией можно скрыть много недостатков.

Теперь керамика. Полностью целые образцы доходят очень редко, чаще всего у археолога есть набор осколков, причём неполный. Представьте, что вам привезли конструктор, высыпали все мелкие детали в ванную, перемешали, а потом половину выкинули. Надо решить творческую задачу. Сначала надо просто думать, как одно с другим стыкуется. Затем реставраторы склеивают подошедшие фрагменты друг с другом. Клеи в реставрации применяются тоже специальные, обратимые. При необходимости предмет можно будет расклеить.

В основном керамика сохраняется хорошо. На территории тульского кремля встречается ранняя неолитическая керамика, она лепная. В позднее средневековье мастера начали изготавливать посуду методом скульптурной лепки, доводя форму на гончарном круге, затем обжигали в специальных горнах. Температура обжига составляла около 800 градусов. В Туле эта керамика XVI века.

Вот так это выглядит на интерактивной выставке

А вот так в реальности

Похожее искусство есть у японцев, они склеивают разбитые предметы. Но они-то хорошо знают, как этот предмет выглядел и из чего состоял. Когда предмет готовится для экспозиции, важнее всего склеивать ровно. Если есть фрагменты, где не хватает черепков — их можно склеить доделочными материалами. Например, смесями на базе стоматологического гипса.

Камень в восстановлении почти не нуждается. Если вдруг находка покрыта патиной, то это даже помогает датировке.

Бумагу редко копают, но довольно часто приносят. Она не очень долговечная, но в пределах 100–150 лет восстановить её можно. Хотя тут делали и реставрацию калужской грамоты XVI века для коллег из другой области. Для большинства реставраций цель — максимальное сохранение изначальных материалов:

1. Найти другую такую же книгу как образец. Как правило, по ней видно, как изначально выглядел протёршийся корешок, можно установить нумерацию страниц и можно взять на допечатку фрагменты страниц, которые повреждены или вырваны. Образец ищется в библиотеках и частных коллекциях — поэтому нужно иметь большую сеть архивных связей и много-много договорённостей.

2. Если есть биологические повреждения (обычно это разные грибы, включая особо опасную чёрную плесень), то нужно брать респиратор высокого класса защиты и снимать её вручную и криометодами. Книжная чёрная плесень, залетевшая в лёгкие, вызывает довольно тяжёлую и неприятную болезнь, поэтому обычно это делают на улице или в специально отведённом для этого месте. Так что если вы видите человека летом ночью на балконе с прожектором в респираторе, возможно, он реставрирует книгу.

3. Разобрать переплёт и замочить каждую страницу в химрастворе, который её отмоет. Тут надо открыть небольшую химическую лабораторию, потому что далеко не каждый состав не смывает со страницы заодно и то, чем она напечатана или написана. Самый сложный случай — вручную кисточкой наносить укрепляющий состав на карты или гравюры, а потом смывать остальное.

4. После промывки страницы восстанавливаются реставрационной бумагой или доливаются бумажной массой и кладутся в пресс. Потом их можно собирать в тетради, фальцевать, перешивать блок, затем одевать в переплёт.

5. Корешок и обложки обычно нужно доращивать кожей. На коже часто бывает тиснение (это объёмный элемент с глубиной). Само изображение восстанавливается по цифровой копии такого же издания, а дальше делается клише под этот конкретный корешок или сторонку.

Например, для этой книги 1893 года (это пример не из Тулы) явно нужна доливка обложки бумажной массой, реставрация по образцу (внутри много карт, и часть их рисунков будет повреждена), отмывание бумаги в растворе и пересборка корешка. Но для своих 130 книга сохранилась отлично и даже в таком виде вполне читаема и всё ещё дико интересна.

Вот примерно так работают реставраторы, чтобы вы могли увидеть какой-нибудь совершенно обычный предмет в музее, и чтобы историки могли делать выводы про важные события. Например, в той же Туле по монетам можно понять, с кем и когда мы торговали, а по керамике из разной глины и стилей — откуда её везли.

Практически в каждом регионе есть музей с интересными реставрациями. Мы рекомендуем как минимум заглянуть при случае в тульский кремль и увидеть, как выглядит один археологический слой. Там же в Туле находится представительство государственного музея-заповедника «Куликово поле» в музейном квартале «Научный центр Археология и реставрация», где можно узнать, как реставрируют предметы, найденные археологами в городских слоях и на территории Куликова поля, — собственно, специалисты оттуда нам сегодня и рассказали вкратце, как идёт работа. Ещё есть знаменитый музей дерева на Свияжске (около Казани), где показан прямо разрез как он есть, только без земли. Можно по нему прогуляться и посмотреть, как дома находили один над другим. Ну и загляните в объединённый музей в Великом Новгороде в кремле, там очень много всего, включая берестяные грамоты мальчика Онфима, рисующего разное количество пальцев у разных людей. Потому что сначала учили писать, а только потом считать, математика была для избранных.

Спасибо специалистам «Научного центра Археология» из Тулы, в частности Инне Маркиной.

А вот видео про Тулу, где местные жители рассказывают, что посмотреть. Есть и археологи тоже: